Леонид Ляшенко - История. История России. 10 класс. Углублённый уровень. Часть 2
Скупыми, но выразительными репликами Александр III дал понять, что разделяет этот взгляд. И хотя в поддержку Лорис-Меликова высказалось большинство (девять против четырёх), либеральные администраторы победителями себя не ощутили. Царь отложил решение, заключив, что предложенные преобразования нуждаются в дальнейшем обсуждении. Заняв выжидательную позицию, Александр III пытался сориентироваться в трудной, можно сказать, критической для власти обстановке, сложившейся после первомартовской катастрофы.
Казнь первомартовцев. Вскоре Александр III получил письмо от тех, кто вынес и привёл в исполнение смертный приговор его отцу. Письмо Исполнительного комитета «Народной воли», датированное 10 марта 1881 г., было опущено в почтовый ящик Зимнего дворца. Одновременно оно распространялось в виде прокламации. Александр II был не первым самодержцем, жизнь которого прерывалась насильственно. Но впервые в русской истории ответственность за цареубийство открыто брала на себя определённая общественная сила – революционная организация, объявившая войну существующему строю.
К новому царю народовольцы обращались с требованием созыва Учредительного собрания на основе всеобщего избирательного права: оно должно определить будущее устройство России. Революционеры обещали согласиться с его волей, оставляя за собой право агитировать за свою программу. Ответом Александра III было ускоренное следствие по делу первомартовцев и суд над ними, вынесший всем смертный приговор.
В те же мартовские дни 1881 г. с письмом к царю обратился Л. Н. Толстой. Он доказывал, что победить идеи, убивая их носителей, невозможно. Только противопоставив революционерам-социалистам высшие по нравственности и правде идеалы, можно справиться со злом. Писатель предлагал, осудив террористов нравственно, выслать их из России. Философ В. С. Соловьёв (сын историка, преподававшего Александру) в публичной лекции 28 марта выразил надежду, что царь последует Божией заповеди, которая говорит «Не убий!», и помилует приговорённых. В аудитории, где собралось около тысячи человек, эти слова были встречены овацией. В те же дни деятель судебной реформы С. И. Зарудный в письме к Александру III ставит вопрос об отмене смертной казни в России.
Ответом на эти попытки прервать в стране цепную реакцию насилия 3 апреля 1881 г. состоялась казнь приговорённых по делу 1 марта – А. И. Желябова, С. Л. Перовской, Т. М. Михайлова, Н. И. Кибальчича, Н. И. Рысакова.
Опубликованный 29 апреля 1881 г. манифест Александра III утверждал «силу и истинность» самодержавной власти и готовность охранять её «от всяких на неё поползновений». Манифест, не оставлявший надежд на мирное, «сверху», преобразование изжившей себя системы, в обществе прозвали «ананасным». Его торжественно-велеречивый тон нарушала неловкая фраза: «А на нас возложить священный долг самодержавного правления».
Отставка Лорис-Меликова. Манифест 29 апреля, готовившийся втайне, явился неожиданностью для либеральных министров. Лорис-Меликов привык действовать, опираясь на поддержку монарха. Всесилие диктатора основывалось на особом доверии к нему Александра II. Ощутив противодействие нового царя, он оказался беспомощным, не пытаясь обрести опору в обществе. Либеральные министры М. Т. Лорис-Меликов, А. А. Абаза, Д. А. Милютин ушли в отставку. Александр III смело устранил эту помеху на своём пути, убедившись, что у сторонников преобразований нет серьёзной общественной поддержки.
Идея представительного управления уже имела в обществе многочисленных приверженцев. С разной степенью последовательности её исповедовали либералы, демократы и социалисты. Но эти общественные течения так и не смогли составить даже временного союза, чтобы в едином натиске на власть принудить её к уступкам. Сторонникам общественного представительства разделявшие их разногласия казались существеннее того, что их сближало. Способность к соглашению, сотрудничеству, компромиссам – черта развитого гражданского общества, к которому Россия делала только первые шаги.
«Положение об охране». В мае 1881 г. министром внутренних дел был назначен Н. П. Игнатьев – бывший посол России в Турции, министр государственных имуществ при Лорис-Меликове. При нём усиливается политический сыск, расширяется сеть его агентуры в России и за границей.
В сентябре 1881 г. вступило в силу «Положение о мерах к охранению государственного порядка и общественного спокойствия» («Положение об охране»). На территориях, объявленных на исключительном положении, вводились чрезвычайные меры. Местные власти могли действовать по законам военного времени: прибегать к административным высылкам без суда, военным судам, закрытым процессам. Губернаторам и градоначальникам предоставлялось право приостанавливать деятельность городских дум и земских собраний, запрещать органы печати, закрывать учебные заведения.
Изданное как временное (сроком на три года) «Положение об охране» постоянно продлевалось, просуществовав до 1917 г. Последние самодержцы оказались не в состоянии управлять на основе собственных же законов, не прибегая к чрезвычайным мерам. «Положение об охране» остановило движение страны к законности и правопорядку, начатое судебной реформой.
План созыва Земского собора. Преследуя революционеров, царь и сам ощущал себя преследуемым. Обещание продолжить террор звучало в послемартовских прокламациях «Народной воли». Сил и средств партия для этого не имела, но у властей не было точной информации о состоянии дел в подполье. Основным местопребыванием царя становится Гатчина. В европейской печати он именовался «гатчинским пленником».
Заявив о своей незыблемости, власть не чувствовала должной уверенности в себе. Об этом свидетельствует обращение к идее Земского собора. На «высочайшее имя» продолжали поступать ходатайства земств с призывами «войти в непосредственное общение с землёй» через её депутатов. Идеолог славянофильства И. С. Аксаков, зная о симпатии Игнатьева к славянофильским идеям, в январе 1882 г. представил ему план созыва Земского собора на основе прямых выборов от всех сословий. Высокий имущественный ценз призван был обеспечить первенство за земельными собственниками. Собор, приуроченный к коронации, должен был проде-монстрировать единство народа и царя.
У Игнатьева сложилось впечатление, что план царю понравился. Однако узнавшие о нём «охранители» забили тревогу. Катков и Победоносцев убеждали в опасности затеи, пугая её непредсказуемыми последствиями. На совещании, созванном в мае 1882 г., царь резко осудил действия министра внутренних дел и заявил, что согласия на созыв Земского собора не даёт.
Выход самодержавия из кризиса. Отставка Игнатьева показала, что царь вполне сориентировался в обстановке и обрёл решимость не идти на уступки обществу. Решимость эта подкреплялась новыми общественными настроениями, которые Александр III уловил одним из первых.
Около пяти лет, начиная с русско-турецкой войны, Россия жила в состоянии социального и политического неустройства. Общество устало от заговоров, подкопов, взрывов, от военных судов и виселиц. Подданные империи всё сильнее тянулись к нормальной, мирной жизни – без потрясений и кровопролития. Мысль о «твёрдой руке», способной навести порядок, обеспечить стабильность и покой, завоёвывала всё больше сторонников. На волне таких настроений и возрастала уверенность власти в осуществимости «новой политики» – той, что возвращала к традиционным для самодержавия целям и средствам.
Д. А. Толстой
Назначение в мае 1882 г. на пост министра внутренних дел Дмитрия Андреевича Толстого (1823 – 1889) явилось не менее красноречивым заявлением власти о разрыве с политикой реформ, чем манифест 29 апреля 1881 г. Имя графа Д. А. Толстого, по меткому выражению Каткова, само было манифестом. И если его отставка с поста министра народного просвещения явилась предвестием добрых перемен в политике, то возвращение к государственной деятельности воспринималось не менее символично.
Толстой был ретроградом не только в глазах либералов. Его мрачный обскурантизм отталкивал и разумных консерваторов. Образованный и умный, граф был человеком узких и односторонних политических пристрастий, нетерпимым к инакомыслию, ненавидевшим любые проявления независимости от казённой идеологии. Но именно такой деятель и нужен был власти, взявшей курс на восстановление дореформенных порядков.
15 мая 1883 г., наконец, состоялась коронация Александра III в Успенском соборе Кремля в Москве. Столь продолжительный срок правления некоронованного самодержца был беспрецедентным в истории династии Романовых, явившись одним из симптомов переживавшегося властью кризиса.
Самодержавие и дворянство. В мае 1883 г. Александр III выступил перед волостными старшинами, собравшимися в Москву на коронацию, призвав их не «верить вздорным и нелепым слухам и толкам о переделе земли» и во всём следовать «советам и руководству ваших предводителей дворянства». Царь тем самым указал на дворянство как на главенствующую силу на местах, которой надлежит заниматься и нуждами крестьян.
